Грехи подразделяются на три категории, смотря по тому, против кого они совершаются.
1. Грехи против Бога.
2. Грехи против ближнего.
3. Грехи против самого себя.
Святой Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что страсти (и соответственно грехи) подразделяются на душевные, то есть исходящие из душевных склонностей, например: гнев, уныние, гордость и т.
д. Они питают душу. И телесные: они в теле зарождаются и тело питают. Но так как человек душевно-телесен, то грехи разрушают как душу, так и тело.
Святитель Феофан Затворник учит о различных видах грехов:
«Различаются грехи внутренние и внешние.
К числу внешних грехов можно относить и грехи чужие, вменяемые нам, ибо в таком случае другие бывают как бы исполнителями нашего внутреннего греха, то же, что наши силы и наше тело для наших желаний. Ибо через что мы становимся участниками чужих грехов? Через то, если на грех, ими совершаемый, есть наше развращенное желание, и при их деле мы не обнаруживаем только пред другими, но самым делом имеем и питаем внутри презрение и неуважение к нарушенному другими закону нравственности, как тогда же видится сие и в совести нашей. После сего само собою разумеется, что во столько вменяется нам чужой грех, во сколько велико наше в нем участие и во сколько тем является наше презрение к нравственному закону. Способы, как сие делается, суть: приказ больше или меньше строгий, совет больше или меньше убедительный, согласие с большим или меньшим услаждением, соблазн больше или меньше намеренный и льстивый, незамечание или попущение с большею или меньшею поблажкою, также одобрение, непротиводействие, необъявление.
Как важными могут быть чужие грехи, можно судить по тому, как грешен грех родителя, не останавливающего своих детей, или воспитателя, не исправляющего слабостей воспитанников, или образованного превратно, который книгами, картинами, статуями повсюду рассеивает соблазн. Вообще, чем легче бывает остановить зло и содействовать благу, тем злее и безнравственнее наше участие в чужих грехах».
"...есть грехи опущения и нарушения заповеди. Господь заповедал: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33:15); должно одно делать, а другого не делать. Посему, когда делаем что не должно, творим грех, и когда не делаем что должно, тоже творим грех. И нарушение, и неисполнение заповеди есть грех.
...
Дело разума в нравственной деятельности — уяснить человеку его обязанности и потом, в самом исполнении их, строго смотреть за тем как, что и где исполнить. От неисполнения разумом как следует своего долга в том или другом случае происходят, с одной стороны,грехи неведения, с другой — грехи неосмотрительности.
Всякий, помнящий себя и свое назначение, должен по мере сил и возможности собирать познание о своих обязанностях и уяснять себе что и как ему совершить. На то дана всякому совесть, сей неписаный закон, по которому, и не учась, узнают свой долг; в христианстве же к сему присоединяются открытое всем Слово Божие, непрерывная проповедь в Церкви и устное слово пастырей, касательно коих написано: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32:7). И еще: храни зело творити, по всему закону, егоже возвестят вам жрецы (Втор. 24:8). При всем том, однако ж, нередко каждому почти случается говорить: ах! я и не знал, — то есть упрекать себя в неведении, особенно если дело идет о частных случаях. Но, с другой стороны, и не всякое неведение одинаково грешно. Касательно сего должно заметить:
Кто живет в простоте сердца, стараясь по возможности и узнавать, и исполнять узнанное, а между тем сделает что незаконное, не подозревая греха, с чистою совестию, без всякого сомнения и колебания, того, собственно, один грех и есть грех неведения, то есть такое худое дело, которое человеком творится, но ему в полную вину не вменяется.
Всякий человек, к себе и своему долгу невнимательный, живущий в беспечности и равнодушии к своему спасению, не извиняется, когда делает что худое по неведению. Ибо так как у него нет любви к добру, то он хотя бы и узнал его, вероятно, не сделал бы; он и не узнает его по сей нелюбви или постоянному нехотению добродетели. Такой в два раза грешит: и в том, что не знает и не узнает, и в тех делах, кои творит по сему незнанию. В нехотении узнать долг лежит тайное хотение противного.
Такое неведение тем виновнее, чем развратнейшую показывает волю...
Самый верх нечестия — в неведении, когда кто не знает не только по нерадению и беспечности, но и по отвращению или презрению, пребывая, однако ж, в том порядке, какого не любит. Это именующиеся христианами, а между тем поносящие христианство, хотя не знают его как должно.
И то есть обязанность человека, чтобы быть внимательным к себе и своим делам. Посему если кто и знает свой долг или то, как должно ему поступать, но в самом исполнении долга или действований по обязанности не внимает себе и вследствие того делает разные ошибки и проступки, то он грешит, и грехи такого рода называются грехами неосмотрительности и опрометчивости.
Касательно сего рода грехов должно знать:
Что в настоящем нашем состоянии расстройства сил или их подвижности и неустойчивости нельзя за всем усмотреть — и внутри и во вне. Потому если кто из строго наблюдающих за собою, живущих с бодренным сердцем и трезвенною мыслию, нехотя, сам не зная как, впадет в какое прегрешение мыслию, словом или делом и потом, заметивши его, тотчас отвергнет ненавистию сердечною, а себя освятит покаянною молитвою: от тайных моих очисти мя (Пс. 18:13) — того проступок невинен: это дело немощи, но не злонамеренности, например набег осуждения, зависти и под. Только главное: заметивши, надо отвергнуть сердцем, ибо кто примет его после и усладится им, тот после изберет то, чего прежде не видал и что совершил не зная и не избирая.
Тот же, кто, хотя и внимателен к своему долгу, имеет желание быть исправным как следует, только в час действования позволяет себе предаваться влечению своего характера или чувствам сердца, например вспыльчивости, веселонравию, суровости, ложной снисходительности и проч.; того дела суть дела преступной неосмотрительности и потому грешны. И грех их тем значительнее, чем предмет их дела и сам по себе, и по своим последствиям важнее, чем более опыт обличал уже недоброту такого поведения и чем легче человеку поправить такую ошибку. Виновность здесь умаляется только старанием поправлять себя, что делается не вдруг, а постепенно и потому среди падений.
Человек рассеянный или решительно небрежный, неблаговолительно смотрящий на добродетель и нравственность, есть в корне злой грешник. Его греховность тем более тяжка, чем бесстыднее его неглижерство, настоятельнее презорство к долгу и яснее сознание всего сего.
Так, трезвиться и бодрствовать должно, препоясав чресла помышлений своих.
...
...грехи иной совершает по увлечению развратных желаний, а иной — по хладнокровному соображению. Последние суть грехи злости или злонамеренности и разврата, а те —грехи страсти и увлечения. ..."
(Начертание христианского нравоучения)
Грехи бывают смертные и несмертные.
Смертный грех – это грех, убивающий душу, отлучающий её от Божией благодати. Он неизбежно влечёт за собой и другие грехи.
О несмертных грехах св. Игнатий (Брянчанинов) пишет:
«Простительный грех не разлучает христианина с божественною благодатью и не умерщвляет души его, как делает это смертный грех. Но и простительные грехи пагубны, когда не раскаиваемся в них, а только умножаем их бремя.
Впрочем, и несмертные грехи… выросши и объявши человека, могут очень близко подойти к грехам смертным. Грех, овладевший человеком, называется страстию. Страсть подлежит вечной муке, сказали Отцы… И потому никак не должно пренебрегать грехами несмертными, особливо должно наблюдать, чтоб какой-нибудь грех не вырос, и не образовалась в навыке к нему страсть».
Авва Пафнутий учит, о различии отношения к смертным и простительным грехам и о том, что мы не можем избежать грехов:
«Простительных грехов нельзя нам забывать, а только смертных не вспоминать
Впрочем, таким образом забывать нужно только смертные грехи; расположение к ним и покаяние за них прекращается добродетельной жизнью. Что же касается малозначительных грехов, в которые и праведник семь раз в день впадает (Притч. 24, 16), то покаяние за них никогда не должно прекращаться; ибо мы каждодневно волею или неволею делаем их то по неведению, то по забвению, в мысли и в слове, то по обольщению, то по неизбежному увлечению или по немощи плоти. О таких грехах говорит Давид, умоляя Господа очистить и простить: кто у смотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня (Пс. 18, 13), и апостол Павел: не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7, 15, 24). Мы подвергаемся им с такой легкостью, что, несмотря ни на какую осторожность, не можем совершенно избежать их. О них любимый ученик Христов так говорит: если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя (1 Ин. 1, 8). Поэтому желающему достигнуть высшего совершенства не много будет пользы довести покаяние до конца, т. е. удерживаться от непозволенных дел, если не будет неутомимо упражняться в тех добродетелях, которые служат доказательством удовлетворения за грехи. Ибо недостаточно воздерживаться от гнусных пороков, противных Богу, если не будет чистой, совершенной и богоугодной ревности к добродетели».
Источник: http://www.verapravoslavnaya.ru/?Greh#2